Я ищу бету для постоянного сотрудничества. Делаю бездарно много очепяток, сама при вычитке не вижу абсолютно ничего. Еще, хотелось бы получать советы относительно стилистики текста, мечта - относительно вхарактерности персонажей.
Фандом - KHR!, пейринги - 8059, 1869, D18, возможны другие. Рейтинг высокий, R - NC-17, графика, кинки.
Пишу не слишком часто, условие поставлю одно - сутки-двое на отбетку максимум, но если сразу скажете что сейчас не успеваете, не станете тянуть и не пропадете - никаких притензийй.
Примеры небеченых текстов:
Ямамото/Гокудера, TYL!, AU, в кусочке рейтинг присутствует:Гокудера хмурится болезненно, когда пальцы перебирают черно-белые клавиши. Да, трудное место. Ямамото кажется, он его понимает. Гокудера старается раз за разом сыграть идеально, а Такеши понял уже давно - «идеально» не значит без запинок и помарок, без потери скорости. Это значит сыграть мелодию лучше, чем написал композитор. Три месяца назад Ямамото в голос рассмеялся бы, скажи ему такое, сейчас же сам осадил бы любого, посмевшего сомневаться в этой истине. Когда у Гокудеры получается сыграть идеально, даже Ямамото начинает казаться, что музыка не такое уж и бесполезное занятие, особенно, если самому пианисту она доставляет столько удовольствия. А Хаято действительно нравится. Когда он играет увертюру к «Аиде» у него в лице что-то переменяется, словно трескается маска обычного человека, черно-белая картинка с камеры передает Ямамото лик почти ангела. Он видел таких, много, в Остиенском соборе. Тогда Гокудера покорно склонял голову, обращаясь в молитве к своему Богу.
Спрятанная в настенных часах камера идеальнее всего передает этот ракурс, точно напротив играющего на рояле парня. Немного неудобно, когда он полностью открывает крышку, начиная снова возиться с настройкой инструмента, но Ямамото думает, что это просто технические мелочи. Ямамото страшно недосыпает в последнее время, просто оказалось, что во сне Хаято все время метается по подушке, лицо его то хмурится, то разглаживается вновь, губы шевелятся еле заметно и одеяло скатывается к ногам. Впрочем, он сам поставил эту вазу так непростительно удобно, искусственные цветы не нуждаются в уходе, Гокудера даже не смахивает с них пыль. По утрам он ходит по дому в одних трусах, Ямамото искренне жалеет, что не настоял на наборе цветных камер, потому что иногда Гокудера подолгу разглядывает свое отражение в зеркале. Смотрит прямо в глаза не шевелясь, а потом отводит взгляд в сторону, как будто увидел что-то, отчего самому стало стыдно. Он бреется старомодным стальным лезвием, ходит босиком по мраморным плитам и все время теребит волосы, когда задумывается о чем-то всерьез.
Раньше ему доводилось только слушать, а теперь удалось увидеть, как будто пьесу из первого ряда портера. Как Гокудера просыпается рано утром, досадливо потирая глаза ладонями, кусает губы и хмурится, стаскивая с себя одеяло. Он ничего не говорит, когда мастурбирует, ничье имя не срывается с губ между стонами. Ямамото это нравится. А еще, ему безумно нравится, как он делает это – просто и изящно, без излишних ухищрений, неторопливо и со вкусом. Стягивает трусы и сталкивает в сторону одеяло, вытянувшись на постели. У него красивое тело, очень. Такеши никогда в жизни не задумывался над мужской красотой, но этот факт кажется ему естественным и неоспоримым – Гокудера Хаято очень, очень красивый. Подтянутое жилистое тело изгибается и тянется, когда он медленно ведет раскрытой ладонью по члену, сгибает колени и разводит в сторону, запрокинув голову так, то кадык на тонкой шее выступает острым углом. Сам Ямамото в такие моменты слишком торопится, суетится, стараясь не упустить ни единого движения, вздоха, вскрика, и одновременно грубо и быстро дрочит себе.
Еще один месяц слежки так и не принес Ямамото ничего кроме окончательно расшатанных нервов и обострившегося чувства зависимости от чужой жизни. Такеши страшно злится и бесится каждый раз, когда Гокудеру задерживает кто-то на улице или в академии, когда окружающие просто врываются в размеренное дыхание, звучащее в его наушниках своими бесполезными разговорами, приставаниями. Он все чаще ловит себя на том, что его безотчетно раздражают все те люди, которые имеют такую возможность – поприветствовать Хаято взмахом руки, возможно, увидеть его улыбку в ответ, спросить как у него дела, обменятся парой ничего незначащих шуток, или наклониться близко к уху, пересказывая пустую сплетню. Такеши яростно завидует всем тем ничего не значащим людям, которые каждый день ездят с ним в тесных автобусах, прижимаются случайно к его телу, вдыхают аромат кожи, касаются мимолетно волос, и ревнует, ревнует безумно – ко всему миру. А еще, ненавидит себя, за то, что так легко поддался, сошел с ума, потерял голову из-за смазливого итальянского мальчишки.
весь текстХибари/Мукуро- Я не верю.
- Испытай, - холодный щелчок раздается над самым ухом Кеи, и он слишком похож на щелчок захлопнувшегося ошейника. Железного ободка с длинной цепью на тонкой шее. Этот звук слишком узнаваем для Хибари.
Дуло револьвера ласкает его щеку, очерчивает контур нижней губы. Рокудо вкладывает оружие в его ладонь и вставляет одну пулю в раскрытый барабан. Крутит, и пока трещит механизм, тянется к самому уху Хибари:
- Мы умрем не сейчас, Кея-кун, ты веришь мне?
Рокудо отстраняется, выпрямившись на своем стуле, и прикрывает глаза, улыбаясь безмятежно, он не видит, как серебряное дуло дрожит возле его лба.
У Хибари внутри все сводит от напряжения и капля пота струится мерзко по виску. Он не верит в судьбу, нет. Он верит в тяжесть холодного металла в своей ладони. А еще в то, что все равно выстрелит. Хибари Кея не пасует перед противниками.
Из порохового облака может выпорхнуть беспристрастная убийца, а может – всего один сухой щелчок. Может быть сейчас оборвется и дрожащая улыбка, и остановится черный дождь. Может быть, больше никогда пламя свечи не расцветет в разноцветных глазах, может быть, Хибари больше никогда не увидит этого взгляда.
Кея думает, что слишком долго ждал такой удачи – расправиться с врагом один раз и навсегда. Кее кажется, он еще не успел отомстить. Кея понимает, что отпускать он не готов. Он еще не попробовал, каков черный дождь на вкус. Кея знает, что хочет попробовать.
Рукоять револьвера скользит в мокрой от пота ладони, Хибари не может решиться опустить оружие, и не может выстрелить. Слишком жжет сердце пониманием – в барабан заряжена не маленькая серебряная пуля, в барабан заряжена чужая жизнь. Она либо сгорит в пламени пороха на его глазах, либо расцветет кровавой лилией его, Хибари смерти через несколько мнгновений. Вариантов много, Кея не может все просчитать, его мысли текут по стенкам сознания как раскаленный сироп. Одни ласкают, другие жгут. Сладко там, где Мукуро под его рукой беспрекословный, согласный, отдающийся. Больно – когда шепчут настойчивые голоса : «Неверный жест, и ты никогда не узнаешь его покорности»
весь текст.В частности для этих двух текстов сейчас очень нужна бета.
Надеюсь на отклик.